Менялы - Страница 47

Том Строган, сидевший возле Вандерворта, тихо произнес:

– Я это могу частично подтвердить. Сообщение это уже появилось в обзоре Доу-Джонса, после чего наши акции сразу упали ещё на одну отметку.

– И еще, – продолжал Дик Френч, как будто его и не перебивали, – мы наверняка сможем увидеть себя в «Вечерних новостях» по телевидению. Много сообщений пройдет по местным станциям, и по-моему, мы будем и на трех основных каналах. И если какой-нибудь составитель программы пропустит фразу «банк находится в затруднительном положении», – держу пари – я проглочу телевизор.

– Вы закончили? – холодно поинтересовался Хейворд.

– Не совсем. Я просто хотел сказать, что, выброси я весь годовой бюджет, отведенный на связи с общественностью, лишь на то, чтобы попытаться испортить репутацию банка, мне не удалось бы так повредить, как это сделали вы, ребята, без всякой помощи.

У Дика Френча была своя теория. Заключалась она в том, что человек, хорошо выполняющий обязанности по связи с общественностью, должен каждый день, приходя на работу, быть готовым рискнуть своим местом. Если опыт и знания требовали, чтобы он сказал начальству неприятные вещи, которые начальство предпочло бы не слышать, и быть при этом прямолинейно откровенным, значит, так и нужно поступать. Откровенность ведь входит в умение строить взаимоотношения с общественностью – это способ привлечь внимание. Не делать этого или добиваться благосклонности тихим и неприметным поведением – значит не справляться со своими обязанностями.

В иные дни приходилось быть предельно прямолинейным. Сегодня был как раз такой день.

Роско Хейворд, нахмурясь, спросил:

– Мы уже знаем, кто организаторы?

– Конкретно нет, – ответил Френч. – Я говорил с Ноланом – тот сказал, что занимается этим. Но это ничего не меняет.

– А если вас интересуют последние новости из центрального отделения, – вставил Том Строган, – то, перед тем как прийти сюда, я там был. Демонстранты по-прежнему заполняют зал. Почти никто из обычных клиентов не может пройти внутрь.

– Это не демонстранты, – поправил его Дик Френч. – Давайте будем точными, раз уж мы говорим об этом. В толпе нет ни одного плаката или лозунга, если не считать, может быть, «Акт надежды». Все это клиенты, и в этом наша проблема.

– Ну хорошо, – сказал Джером Паттертон, – если вы так в этом разбираетесь, что вы можете предложить?

Вице-президент по связям с общественностью пожал плечами:

– Вы, ребята, выдернули ковер из-под «Форум-Ист». Вам и засовывать его обратно.

Лицо у Роско Хейворда стало жестким. Паттертон повернулся к Вандерворту:

– Алекс?

– Вы знаете, что я думаю, – сказал Алекс. Он заговорил впервые. – С самого начала я был против сокращения финансирования. И я по-прежнему против.

– Тогда вы, наверное, в восторге от всего происходящего, – саркастически заметил Хейворд. – И мне кажется, вы с радостью уступили бы этим скотам и поддались бы на их угрозы.

– Нет, я отнюдь не в восторге. – Глаза Алекса гневно сверкнули. – Мне больно и неприятно видеть банк в такой ситуации. Я считаю, что все это можно было предвидеть, а именно: что будет реакция, будет сопротивление. Однако самое важное сейчас выправить положение.

Хейворд презрительно усмехнулся:

– Так, значит, вы все-таки отступите перед их угрозами. Как я и говорил.

– Отступим мы или не отступим – это сейчас несущественно, – холодно ответил Алекс. – Вопрос в другом: были мы правы или ошиблись, сокращая финансирование «Форум-Ист»? Если мы ошиблись, надо подумать и смело признать свою ошибку.

– Передумаем мы или нет, – сказал Джером Паттертон, – если мы пойдем сейчас на попятную, то все будем выглядеть достаточно глупо.

– Джером, – произнес Алекс, – во-первых, я этого не считаю. А во-вторых, какая разница?

– Финансовая сторона дела меня не касается, – вмешался Дик Френч. – Это мне известно. Но я вот что вам скажу: если мы сейчас решим изменить нашу политику в отношении «Форум-Ист», то будем выглядеть хорошо, а не плохо.

– Если смелость здесь что-то значит, – ядовито произнес, обращаясь к Алексу, Роско Хейворд, – то я могу сказать, что вы её лишены начисто. Вы просто-напросто отказываетесь сопротивляться толпе.

Алекс нетерпеливо потряс головой:

– Перестаньте разглагольствовать, как шериф из маленького городка, Роско. Иногда нежелание изменить не правильное решение – это ослиная тупость и ничего больше. Кроме того, те люди в центральном отделении – не беспорядочная толпа. Каждое полученное нами сообщение свидетельствует об этом.

– Вы, кажется, испытываете к ним особую симпатию, – подозрительно заметил Хейворд. – Вы что-то знаете, чего не знаем мы?

– Нет.

– И все-таки, Алекс, – задумчиво произнес Джером Паттертон, – мне не нравится это предложение тихо сдаться.

Том Строган, следивший за всеми доводами, сказал:

– Как всем известно, я выступал против сокращения финансирования «Форум-Ист». Но мне не нравится, когда посторонние люди толкают меня на какой-то шаг.

Алекс вздохнул:

– Если вы все такого мнения, то нам лучше смириться с тем, что от центрального отделения какое-то время большой пользы не будет.

– Этот плебс долго так не продержится, – заявил Хейворд. – Я гарантирую, что, если мы сохраним нашу позицию, не позволив себя запугать или подмять, уже завтра все закончится.

– А я, – сказал Алекс, – предрекаю, что это продлится всю следующую неделю.

*** * ***

На поверку оба предположения оказались неточными.

Поскольку политика банка не изменилась, сторонники «Форум-Ист» продолжали наводнять центральное отделение весь четверг и всю пятницу, до закрытия банка.